The Russian forest has long been an integral part of Russian cultural identity, shaping its cultural narratives and literary imagination. From the dense taiga to the mysterious birch groves, these natural landscapes constitute a boundary space where human existence is placed in stark contrast to the vastness of nature. This article focuses on the transformation of natural environments in Russia, examining how Russia has negotiated its relationship with nature through the dialectical interplay of cultivated (gardens) and wild (forests). The interplay between gardens and forests in Russian culture reflects a dialectic of domination and submission. Gardens as human engineered landscape, curated expressions of human control, embody symbols of cultural power and social order onto nature, to frame nature to reflect humanity’s pursuit of aesthetics and control, While gar- dens offer a domesticated experience of nature, they remain a functional and safe compromise, reflecting a utilitarian relationship with nature. In contrast, forests persist as sites of untamed wilderness that challenge and reshape these imposed structures, embodying the national spirit and humanity’s longing for the unknown. By analysing the historical background, cultural significance, and contemporary practices in ecological restoration, This article demonstrates how this dynamic tension between the cultivated and the wild has fundamentally shaped Russia’s ecological identity, the article shows how efforts to shape nature through gardens exist along-side a cultural belief that deeply respects the forest's independence, while also revealing their changing roles in environmental culture.

Русский лес издавна являлся неотъемлемой частью русской культурной идентичности, формируя культурные нарративы и литературное воображение. От густой тайги до загадочных березовых рощ, эти природные ландшафты создают пограничное простран- ство, где человеческое существование резко контрастирует с необъятностью природы. Данная статья фокусируется на трансформации природной среды в России, исследуя, как страна выстраивала отношения с природой через диалектическое взаимодействие культи- вированного (сады) и дикого (леса). Взаимодействие садов и лесов в русской культуре отражает диалектику доминирования и подчинения. Сады как искусственно созданные ландшафты, кураторские вы- ражения человеческого контроля, воплощают символы культурной власти и социального порядка, накладываемые на природу, чтобы отразить стремление человечества к эстетике и контролю. Хотя сады предлагают одомашненный опыт природы, они остаются функцио- нальным и безопасным компромиссом, отражающим утилитарное отношение к природе. В отличие от этого, леса сохраняются как места нетронутой дикой природы, бросающие вызов и преобразующие навязанные структуры, воплощая национальный дух и тоску человечества по неизведанному. Анализируя исторический контекст, культурную значимость и современные практики экологической реставрации, статья демонстрирует, как динамическое напряжение между культивированным и диким сформировало экологическую идентичность России, показывает, как попытки формировать природу через сады сосуществуют с культурной верой, глубоко уважающей независимость леса, а также раскрывает их меняющиеся роли в эко- логической культуре.