Статья посвящена одному из важнейших направлений внешнеполитической жизни Калмыцкого ханства в XVII–XVIII вв. — взаимодействию с Тибетом. Цель статьи — ввести в научный оборот новые архивные документы и сведения о специфике формирования, основных направлениях, периодах, значительных исторических фигурах и итогах калмыцко-тибетского взаимодействия в XVII‒XVIII вв. Результаты. Взаимодействие калмыцкой аристократии с Тибетом складывается незадолго до начала формирования Калмыцкого ханства в рамках дипломатической и просветительской деятельности миссионеров буддийской школы Гелуг в ойратском союзе. Клерикальная элита Тибета была заинтересована в распространении буддийского учения, складывании национальной буддийской традиции и буддийской церкви в Калмыцком ханстве. Светская элита ханства, заинтересованная в легитимации собственного статуса, интеграции в социально-политическое пространство Центральной Азии, активно поддерживала принятие буддизма калмыками и распространение буддийской церкви под патронажем Гелуг. Создание национального законодательства и национальной письменности в 40-е гг. XVII в. при активном участии буддийского духовенства сыграло интегрирующую роль в ойратском союзе и стало культурообразующим фактором для социокультурной и социально-политической жизни Калмыцкого ханства. С конца XVII в. тибетская инвеститура, включавшая звание, тронное имя калмыцких ханов, печать и знамя, определяла легитимность и авторитет правителя ханства. Буддийское паломничество являлось основной формой калмыцко-тибетской коммуникации в XVII–XVIII в. Контроль над паломническими поездками представителей калмыцкой аристократии Российским государством с начала XVIII в. становится рычагом воздействия на внутреннюю политику Калмыцкого ханства. Во второй половине XVIII в. калмыцко-тибетское взаимодействие регламентировалось Китаем, использовавшим его для организации откочевки Убаши-хана в 1771 г.